Работы участников
Идея работы базируется на христианском мифе об апокалипсисе, когда в последней битве армии падших ангелов, ведомые Люцифером, предпримут штурм Золотых Врат рая. Концепция дает широкие пространства для трактовки, а множество мелких деталей - пищу для размышлений. Идея противостояния ангелов, бывших некогда воплощением абсолютного добра и света, но низвергнутых за свой выбор, со своими небесными судьями, дает повод задуматься над поиском справедливости, а также мотивации объекта к определенному действию, даже считающимся, на первый взгляд абсолютным злом. Для работы неслучайно была выбрана эклектичная техника, отражающая ширину восприятия мира сквозь призму изобразительного искусства. Так несовершенные фигуры ангелов, выполненные в классическом стиле контрастируют с различными техниками абстрактного, каллиграфического, экспрессивного искусства.
Адам и Ева. Город, цивилизация, человек, искусство.Черный квадрат. Настоящее и прошлое. Будущее под вопросом.
проект "Венец творения"
В образе Бабы Яги соединились черты многих древних персонажей. Баба Яга принадлежит сразу двум мирам: миру живых и миру мёртвых. На грани этих миров, обычно на опушке леса, стоит избушка Яги. Есть версия, что образ Яги идёт от древнеславянской языческой Мокоши — богини колдовства, хозяйки дикой природы и потустороннего мира. Главная функция этой богини — определение судьбы. Мокошь прядет её нить.
Можем ли мы повлиять на то, куда покатится клубок?
Изображение на фотографической бумаге 1970 года. Иллюстрация знаменует трагическое событие одной большой и некогда дружной семьи. Прототипом к представленной иллюстрации может служить обстановка безликой и безпесенной (как когда-то подметила поэт Марина Цветаева) - Октябрьской революции 1917 года. А быть может семьи сложившейся позже уже в эпоху "Большого террора" при сталинском режиме, когда огромное колличество семей и судеб поломалось, подвергаясь жесткой чистке также и в рядах чекистов. Ялта. Осень. Разлука. Навсегда.
В композиции Хвостова "Зарождение" семантика позы эмбриона обыгрывается дважды. Когда речь идет о неродившемся ребенке, поза становится знаком потенциальной энергии, которая ждет возможности выплеснуться.
Взрослый же человек сворачивается калачиком, когда измучен и хочет скрыться от мира, хоть немного сохранить, аккумулировать силы внутри себя. Один персонаж теряет силы, другой получает; это происходит единомоментно, так что изображен процесс трансформаци одного в другом. Взрослый оказывается сброшенной, пустой оболочкой перед лицом новой жизни. Время обращается вспять.
Сопоставление двух сплавленных реальностей в композиции реализуется двумя изобразительными полями: как в работе Ходлера "Сон" или работах Попкова. Верхнее поле становится проекцией духовного мира того персонажа, который находится ближе ко зрителю (можно вспомнить мистификацию Сальвадора Дали, который утверждал, что принимает позу зародыша, чтобы обрести свои видения).
Зародыш пуповиной связан с темнотой - космосом (хотя первоначально фоном была Венера Виллендорфская), и становится символическим знаком рождения нового мира, планеты, галактики.
Верхний образ читается не как начало, а как порождение и цель существования нижнего. Начало жизни оказывается целью жизни.(с)искусствовед Александра Коншакова